Роман Світан

Немного не так. Есть несколько направлений, на которых российские войска и должны были выдохнуться, в частности, на Сумском, Херсонском и Харьковском направлениях. Их действия там были отвлекающими маневрами, призванными оттянуть туда наши войска и резервы, отвлечь наше командование от основного удара – на Запорожском и Донецком фронтах. Именно на этих двух направлениях россияне усиливают давление на данный момент.
Летняя наступательная кампания 2025 года у россиян началась вяло. Это было связано с тем, что Путин поставил политические задачи перед 9 мая и сжег часть резервов ради их выполнения. Так что начало было довольно смазанным.
Однако вторая волна наступления у России подготовлена и развернется в августе-сентябре.
Потому нет оснований говорить об ослаблении российского наступления на Запорожском и Донецком направлениях. Наоборот, идет усиленная подготовка ко второй волне. И вторая волна уже заходит в готовые прорывы и дальше должна выйти на оперативные просторы, захватывая определенное количество десятков километров территории. Так планируется любая операция.
Прошлогодняя российская операция была примерно такая же: россияне начали давить на Донецком, Авдеевском и Очеретинском направлениях, потом прорвали две наши линии фронта с помощью КАБов, а дальше вышли на оперативный простор и уперлись в районе Покровска. Мы их удержали, сковав северный и южный фланги. Потому дальше они не смогли продвинуться, простояли в таком положении всю зиму, пока мы их разматывали столько, сколько могли.
Сейчас следующий этап – россияне будут разворачивать фланги. В основном – южный фланг, и сегодня российские войска оказывают наибольшее давление на участке Гуляйполе-Покровск. Там противник усиливается. Также противник готовится в районе Орехово, Покровска, Константиновки и на северо-восток от Северска. Так что идет подготовка ко второй волне ввода российских резервов.
Ведь летняя военная кампания не заканчивается с концом лета. Она завязана на температурный режим, то есть завершается с морозами, когда нужно переходить в режим зимней военной кампании, то есть использовать зимнее топливо, зимние присадки, зимнюю тактику действий армии с учетом того, что уже промерз грунт.
Так что основное давление российских войск в ходе наступательной кампании будет примерно в сентябре.

Все зависит от задач, а стратегическая задача противника – расширить сухопутный коридор. Сейчас россияне в уязвимой позиции, поскольку коридора шириной 80 км недостаточно, чтобы суметь удержать его в случае нашего контрнаступления с помощью авиации. Потому российским войскам нужно расширить сухопутный коридор до 120-150 км. А это значит, что левобережье Запорожской области, особенно ее восточная и северо-восточная части, часть Днепропетровской области по линии Запорожье-Покровск, само собой Покровск, а также, возможно, Константиновка и Северск будут под давлением. Так что россияне будут пытаться продвигаться в направлении Орехова, Гуляйполя, Покровска, Константиновки, Северска, а также Лимана и Купянска. Все эти города будут под постоянным давлением врага.
А вот возможность России контролировать эти города будет зависеть от нашего противодействия. Мы можем противостоять противнику, поставив в строй достаточное количество правоохранителей – у нас есть не одна сотня тысяч силовиков, которые могут в режиме пехоты быть использованы в Вооруженных силах Украины (только очень важно заводить их именно в ВСУ).

Сейчас сложно говорить о глухой обороне, поскольку из-за российских КАБов это, скорее, активная оборона, то есть мы постоянно передвигаемся. Да, есть определенные стационарные позиции, и они прикрыты, а так, идет передвижение в режиме активной обороны, поскольку по-другому пока от российских КАБов сложно укрыться – это все-таки планирующие авиационные бомбы с боевой частью 500 кг.
Потому переходить из режима активной обороны в режим контрнаступательных операций тактического уровня можно без большой подготовки. Примерно так и происходит. Весь смысл активной обороны сводится к контратакам, в результате которых возвращаются некоторые утраченные позиции или занимаются новые. Но все это операции тактического уровня, глубиной 3-4 км, не более того, 5-7 км – это если хорошо постараться.
А для проведения действий оперативного уровня у нас пока нет возможностей, поскольку оперативно-тактические операции должны проводиться при поддержке авиации. У нас должно быть, как минимум, две бригады натовской авиации: Mirage, F-16, Gripen. Потому на данном этапе говорить об оперативно-тактических прорывах не стоит – это точно будет не в этом году, а станет возможным лишь в следующем.
К концу 2025 года или в начале 2026-го подойдет вторая бригада F-16, и вот тогда можно будет планировать операции оперативно-тактического уровня с выходом на побережье Азовского моря и освобождением того же Крыма по земле.
В этом году мы можем проводить наступательные операции с помощью авиационной и ракетной компоненты, то есть дальними средствами поражения. Допустим, можно взяться за Крым и не давать россиянам спуску. И тогда через несколько месяцев еженощных и ежедневных обстрелов нашими дальними средствами поражения мы сможем нанести серьезный урон российским оккупантам в Крыму. И это уже будет считаться наступательной операцией, причем стратегического уровня. Таким путем у нас есть возможность продавить противника.

Сумское направление на данный момент для россиян не перспективное. Там нет стратегической перспективы под общую задачу, по крайней мере, на данном этапе.
Основная задача России сейчас – это расширение сухопутного коридора. А возиться с Сумами у нее сейчас нет сил и средств.
50-тысячная группировка российских войск, которая находится на Курщине, в основном развернута под оборонительные задачи и прикрытие именно Курского направления, чтобы Украина еще раз не повторила прошлогоднюю операцию (а мы это можем сделать).
Так что россияне удерживают сейчас 50-тысячную группировку на Курском направлении для обороны именно Курска. Да, где-то они пытаются продвинуться и улучшить с свои оборонительные позиции, но это никак не наступательная группировка, и у нее нет потенциала захватить Сумы.
Чтобы планировать хотя бы выход на Сумы, россиянам нужно увеличить эту группировку войск, как минимум, в 3-4 раза – до 150-200 тысяч. Где России взять столько? Она же не снимет этих людей с восточного фронта.
Так что есть технически возможные вещи, которые выполнить Россия не может. Ведь мы не будем смотреть, сложа руки, как российская армия наращивает контингент до 150-200 тысяч, а нарастим свою группировку, чтобы обороняться на этом направлении.
Так что на данный момент нет угрозы Сумам в плане наземной операции российских войск. Если начнется увеличение группировки противника хотя бы раза в 2-3, тогда нужно будет предпринимать определенные меры – создавать резервы и выводить их на линию боевого соприкосновения для прикрытия Сум.

До Днепра россиянам – "как до Киева рачки", потому что слишком большое расстояние – 200 км. От Луганска до Покровска 160 км, и это расстояние российские войска преодолевали 11 лет. Даже если взять расстояние от Донецка до Покровска – 50 км, то россияне двигались год и зависли.
Так что дойти до Днепра – это очень сложная операция для РФ, даже невозможная. Потому Днепру точно ничего не угрожает. Если на Днепропетровщине и есть какая-то угроза, то той же Межевой, но это недалеко от Покровска. То есть угроза есть для трансграничных с Донецкой и Запорожской областями территорий Днепропетровской области. Но это не угроза Днепропетровской области и Днепру.

Российские войска могут и до Польши дойти, если их пропустить. Все зависит от нашего противодействия.
Сможем ли мы препятствовать этому продвижению? Конечно, сможем. У нас достаточно сил и средств, чтобы противодействовать выполнению такой задачи россиянами. Так что левобережье они никогда не займут.
Однако эти средства нужно задействовать. Речь идет о постановке в строй тех же правоохранителей, производстве достаточного количества дронов, ракет, авиационной техники и т.д. Если все это будет сделано, то, естественно, россияне никуда не продвинутся. Если не будет, то левобережье будет сдано. Так что здесь все зависит от нашего противодействия российским планам. Но на данный момент ничего подобного абсолютно не наблюдается, и все действия нашего руководства направлены на то, чтобы не позволить России захватить не то что левобережье, но даже не дать российским войскам сдвинуться с тех позиций, которые они сейчас занимают. Если мы усилим фронт силовиками, то, в принципе, мы можем в малых контратаках тактического уровня отбить ранее утраченные позиции и выровнять фронт на некоторых направлениях. Сейчас у нас достаточно потенциала, чтобы противостоять российским войскам в их нынешней конфигурации.

СБУ работает по своему плану, и это точечные операции, которые долго готовятся с помощью конфидентов и механизмов заброски. Эта работа отлична от работы армии. Так что СБУ работает в своем ключе.
Единственное пожелание – верните санкции Малюка-Буданова, которые уничтожали российскую нефтепереработку. Потому что переработка нефти – это основной источник получения Россией валюты и удержания российской империи в покорности.
Что же касается работы ВСУ, то, прежде всего, следует отметить, что мы и сейчас контролируем часть курской земли: в районе Суджи несколько участков по левому берегу, а также под Теткино – до ста квадратных километров. Так что мы контролируем часть Курщины, причем идет движение со стороны Теткино и Глушково, идет проработка нашими войсками армейских тылов, допустим, Льгова и Рыльска – удары чуть ли не каждый день наносятся по этим тылам противника.
Все это позволяет нам остановить российское наступление в районе Сум, купировать его и развернуть в обратную сторону. С другой стороны, это позволяет вернуть некоторые позиции на курской земле и укрепиться там. Так что такая возможность на Курском направлении у нас точно есть, и мы в силах сделать это уже летом. Но это будет не оперативно-тактическая операция и оперативный прорыв, а бодание и выдавливание с помощью некоторых механизмов: ударов по тылам, заходом в тыл или подрезанием российских наступательных частей и выдавливанием их, чтобы мы могли занять лучшие оборонительные позиции. Ведь курская земля нам нужна только вдоль трансграничной области, чтобы улучшить свои оборонительные позиции. На Курщине есть некоторые высоты, с которых лучше обороняться от российской армии, чем на нашей территории.
Чтобы полностью освободить Курское направление, россиянам нужно было зайти глубоко – примерно до Сум. Тогда они могли бы выдавить наши войска, заходя в тыл, как мы сейчас заходим в тыл российской группировке, находящейся на нашей территории. Ведь мы выдавливаем ее не в лоб, а пытаемся ее обойти, перерезать линии поставок и логистику. Вот такие же приемы должны были бы выполнять и российские войска, но у них просто не хватает сил и средств для этого. Количества северокорейских военнослужащих недостаточно для выполнения этой задачи.
С другой стороны, начало летней военной кампании 2025 года решение этой задачи просто отложило. Россияне постоянно будут пытаться выдавить нас с Курского направления. Просто сейчас для них более приоритетной является задача на восточном фронте – расширить сухопутный коридор. Но позже, поверьте, они займутся Курщиной. Думаю, что зимняя военная кампания противника будет направлена на выдворение наших войск с российской земли.

Наступать российские войска с белорусской территории могут и сейчас. Для них не составит труда забросить на украинскую территорию группу из 15-16 российских бойцов. Это может выглядеть как наступление, но это будет диверсионно-разведывательная группа, которые, кстати, постоянно заходят на нашу территорию, а мы их вылавливаем, выдворяем или уничтожаем. Так что эти процессы не прекращаются.
А вот о российском наступлении из Беларуси уровня 2022 года речь не идет. Чтобы совершить такой марш-бросок, недостаточно 40-50 тысяч военных. Чтобы Россия могла двигаться на Киев со стороны Беларуси, ей нужна примерно 300-тысячная группировка войск, только тогда будет какой-то смысл такого движения. А так, до Киева они просто не доползут. Это уже не 2022 год, и сейчас там у нас довольно серьезные укрепления, развернуты дополнительные части, а также разработаны механизмы обороны, от угроз из Беларуси в том числе. Выполнить такого рода задачу тем количеством войск, которые россияне планируют завести в Беларусь к осени, невозможно: их недостаточно.
Потому для нас важно то, что Сырский понимает эту угрозу и говорит о том, что она есть. Любой военный, особенно уровня командующего, готовится ко всем плохим вариантам. Вот Сырский и говорит, что видит угрозу и готов к ней. Иными словами, подготовка к такому сценарию есть, но его реализация маловероятна.
Наступление с территории Беларуси на Киев маловероятно по ряду причин.
Первый, кто ляжет костьми и не даст войскам РФ двигаться в сторону Украины с белорусской территории, – это Лукашенко. Он понимает, что в этом случае всего за несколько часов, как свет в бане, будет выключена вся белорусская экономика. Ведь Украина достает до всех объектов белорусской экономики, которые, кстати, пашут в военном режиме, потому для нас являются военными объектами.
Мозырский НПЗ, НПЗ "Нафтан", Белкалий и белорусская железная дорога – все это может быть выключено за несколько часов нашими дальними средствами поражения. Лукашенко все это прекрасно знает, потому не допустит, чтобы российская армия зашла на украинскую территорию из Беларуси.
Другая причина – отсутствие целесообразности и КПД. На этом направлении нет стратегической инициативы. Для России важнее на данный момент расширить сухопутный коридор. Также есть задачи, стоящие в правовом поле российской конституции, в частности, "освобождение" от украинских войск пяти областей Украины, внесенных в конституцию РФ. Поэтому усилия будут направлены на эти пять областей, иначе никто не поймет, если российские войска пойдут захватывать Киевскую, Черниговскую или Житомирскую области. Вносить и эти области в свою конституцию Россия не будет, она и так не знает, что делать ей с Запорожской, Херсонской, Донецкой и Луганской областями.

В Черниговской – могут, потому что ее северо-восточная часть граничит с Брянской областью РФ, в частности, в районе Семеновки. Бои в этом районе могут начаться, тем более, что там у россиян есть несколько баз, старый аэродром Климово, рядом Клинцы – одна из военных баз, которая используется по этому направлению. Поэтому российские войска могут развернуться и начать боевые действия в том числе и на черниговской земле в районе Семеновки.
Но – опять-таки стратегической инициативы практически никакой, поэтому никто туда не будет перебрасывать большое количество войск и резервов, чтоб выполнить бестолковый пшик. Россия может запустить этот процесс только для того, чтобы отвлечь наши резервы.
Просто для понимания: та наша бригада, которая сейчас могла бы прессовать россиян в районе Покровска, вынуждена находиться на Сумском направлении, потому что там топчутся российские войска. Точно так же россияне могут начать топтаться на Черниговском направлении, чтобы еще одну или несколько наших бригад сорвать с основного направления и давить в районе Покровска. Вот в таком режиме противник может запустить операцию и на Черниговском направлении.
Однако Россия боится одного – того, что Украина сделает то же самое, и тогда не россияне будут топтаться по черниговской земле, а мы зайдем в Брянскую область. Тем более, там для нас удобное географическое расположение – можно прикрыться Десной по некоторым направлениям. Так что на северном фронте и на Московском направлении для россиян не очень хорошая ситуация. В принципе, фронт может развернуться и двинуться в сторону Москвы, а не от Москвы, как сейчас. Соответственно, не российские войска могут зайти на Черниговщину, а наши – на Брянщину.
Я хорошо знаю эти места, летал там не один год: там, с точки зрения географии и проведения наступательных операций, можно развернуть весьма серьезную кампанию, но не идти на Брянск, а на левом берегу Десны занять большую площадь российской территории для укрепления нашей обороны и прикрыться рекой. Ведь Десна – это не речушки, как на Донбассе, а реальная река, шириной в некоторых местах более 100 метров. Реки – это довольно серьезные преграды, и любую реку удобно использовать в качестве оборонного рубежа меньшими силами.

Это террористическое давление в чистом виде. Так Россия реализует поставленную перед собой задачу – геноцид, то есть уничтожение украинской нации и народа.
Украина вступила в переговоры с Россией, но, на мой взгляд, не нужно было этого делать. С террористами в переговоры никто никогда не вступает, потому что они начинают убивать заложников, когда понимают, что их где-то кто-то слушает. Но для начала они создают площадку для коммуникации, выдвигают на ней свои требования, а дальше убивают заложников, добиваясь выполнения этих требований. Вот в таком режиме сейчас работает Россия.
При этом Россия наносит массированные удары в основном по Киеву, поскольку он является местом компактного проживания украинского населения. Потому я и говорю, что это терроризм РФ в чистом виде, ведь она стремится поразить как можно больше мирного населения Украины. Поэтому Киев и выбран главной точкой приложения силы.
Однако я бы не сказал, что Киев не прикрыт. Это не так. Как раз Киев прикрыт лучше всего. Просто у россиян есть механизмы, которые иногда проламывают нашу оборону.
Чтобы минимизировать эти возможности противника, мы должны выстроить многоэшелонированную противовоздушную оборону столицы. Причем сначала она должна создаваться для страны в целом – вдоль линии фронта. Для этого нужно развернуть корпусные механизмы ПВО и передать туда бо́льшую часть, если не все мобильные группы, усилив их ПЗРК, ЗРК малой дальности, ЗУ и пулеметами, чтобы они могли снимать все, что движется в нашу сторону на высотах до 4-5 км. А вот все, что пройдет на бо́льших высотах, а это могут быть только реактивные российские беспилотники типа "Герань-3" или крылатые ракеты, способные подняться на высоту более 5 км, или какая-то авиация, должно сбиваться уже внутри страны с помощью ЗРК средней и большой дальности, а также авиацией. Причем авиацию нужно выстраивать этажеркой: вверху скоростные и высотные истребители типа F-16, МиГ-29 и Су-27, чуть ниже – легкомоторные штурмовики. Такие штурмовики нужно закупить или сделать. Возможность сделать таковые у нас есть. Например, у нас есть неплохой легкомоторный самолет Аэропракт – если повесить на него пулеметную гондолу и ночной прицел, получится неплохой истребитель российских беспилотников, по крайней мере, низкоскоростных и маломаневренных.
Должен применяться комплексный подход. И сейчас самое время для этого, потому что общее количество российских беспилотников будет только увеличиваться. Не слушайте тех, кто говорит, что после того, как Израиль разбомбил все иранские заводы по производству Shahed, у нас не будет российских беспилотников. Российские "Герани" – это не шахеды. "Герань" – это шахедоподобное "существо" российско-китайского производства, сделанное в основном из китайских узлов и агрегатов, а также российских частей от НИИ "Прогресс" (по которому мы уже неоднократно били), белорусских – от "Белавиа", а также французских и американских. Правда, те французские и американские платы, которые находят в беспилотниках, стоят по 3 копейки на "блошиных рынках". Потому претензий к французам и американцам в этом смысле нет.
Нам важно четко понимать, что количество беспилотников, которые по нам будет запускать Россия, будет постоянно увеличиваться за счет китайского производства узлов и агрегатов и крупноузловой сборки в Елабуге и Ижевске. К тому же россияне с китайцами будут сейчас строить еще один завод по производству беспилотников в Северной Корее.

Прежде всего, количество беспилотников у России увеличилось. Она ставит перед собой задачу – кошмарить мирное население Украины, осуществляя террористические атаки. Соответственно, Россия бьет по гражданскому населению потому, что перед ней стоит именно такая задача – бить по местам компактного проживания мирного населения, чтобы давить на украинское общество, украинскую армию и украинское военно-политическое руководство с тем, чтобы были выполнены условия Москвы о капитуляции Украины, которые россияне выложили на стамбульском столе переговоров.
Украине нужно выходить из этого переговорного процесса, чтобы уменьшить позывы россиян к террористическим атакам с ударами по гражданскому населению. Тогда это на порядок уменьшит потребность россиян бить по мирному населению.

Россия – это колосс на глиняных ногах. "Глиняные ноги" России – это нефтедобывающие вышки, то есть российская нефтянка. Если уничтожить российскую нефтянку, то есть нефтегазовую отрасль, этот колосс разрушится. Российская империя соткана из 21 республики и десятков государственных образований разного уровня (областей, краев и т.д.). 22-й республикой в свою конституцию Россия внесла наш Крым. А это перебор (видимо, россияне не играли в очко, не знают, чем это заканчивается).
Как можно завалить этот колосс? Да просто! Сжечь российскую нефтянку. А это возможно. Везде, где есть нефть, бензин, авиационный керосин, дизель, можно жечь, просто поднеся спичку.
Санкции Малюка-Буданова против России, свернутые еще три месяца назад на саудовской площадке, где была обещана безопасность "глиняным ногам" России, должны заработать вновь.
Сожгите российскую углеводородку – и Россия просто распадется. Причем это произойдет в течение полугода.
Если наброситься на российскую углеводородку всем миром, то есть спецслужбам, армии, силам спецопераций, нашим конфидентам в РФ, всем несогласным и неравнодушным, то к концу года у России экономики просто не будет. И этот колосс начнет рушиться. За один день Россия не рухнет, но уже следующий год при таких условиях может быть для нас намного спокойнее, нам станет легче давить на российскую армию, обескровленную недостатком финансов.

На Ближнем Востоке уже тысячу лет не могут разобраться, "кто кому Рабинович". Нам важно занимать украиноцентристскую позицию и с нее смотреть на все события, разворачивающиеся в этом регионе.
Украине ни в коем случае нельзя было занимать произраильскую позицию, потому что тем самым мы тут же вызвали удар иранского МИДа на себя. Большинство европейских лидеров осудили удары по ядерным объектам Ирана, а наши власти почему-то заняли произраильскую позицию и хлопали в ладоши.
Теперь Иран, понимая, что руководство Украины настроено произраильски, может передать России пусковые установки для ракет Zolfaghar и Fateh, которые сейчас находятся в РФ на хранении. Иран передал несколько сотен этих ракет России, чтобы просто спрятать от ударов американцев и израильтян. Представьте, если Иран сейчас обидится и передаст России еще и пусковые установки. Помимо гембеля из-за Искандеров и KN-23, летящих нам на головы, мы можем получить еще и Zolfaghar с Fateh.
Шахедов давно уже нет. То, что к нам летит, – это российско-китайская "Герань". Потому удары по шахедным заводам Ирана никак не уменьшили количество беспилотников у России, потому они как летели в нас, так и будут лететь.
Так что произраильская позиция нашего руководства может сыграть злую шутку с украинским народом. Ведь Zolfaghar и Fateh будут лететь не по власти, а по нам, гражданам Украины. По сути, мы создали себе проблему на пустом месте – лучше бы молчали или заняли нейтральную позицию, как Европа, поддержали бы Макрона или Эрдогана, и никто бы нам и слова не сказал.
Да, Иран вряд ли сможет чем-то глобально усилить Россию, но может добавить нам проблем, поставив РФ пусковые установки для Zolfaghar и Fateh. То есть серьезную военную помощь Иран не сможет оказать России, ведь у него у самого проблемы, и война на Ближнем Востоке не остановится.
Украине война на Ближнем Востоке мешает по разным причинам. Прежде всего – по экономическим: растет цена на нефть, а, значит, россияне гребут лопатой нефтедоллары, при этому у нас растет цена на бензин, и, получается, мы через дальнее крыло оплачиваем россиянам нефтедоллары. Кроме того, войнушка, которую затеяли сейчас израильтяне на Ближнем Востоке, оттянула внимание американцев – туда ушло и финансирование, и военная помощь. Также она не дала нам возможность запросить дополнительные комплексы Patriot, потому что часть из них уйдет на Ближний Восток прикрывать те же американские базы.
В общем, для Украины любая заваруха на Ближнем Востоке в минус. И нам ни в коем случае нельзя ее поддерживать или разжигать, занимая либо произраильскую, либо проиранскую позицию. Оптимальный вариант на данный момент – нейтральная или проевропейская позиция.

Тут все дело в подходе к мобилизации. Путин попробовал провести принудительную мобилизацию и бусификацию, но очень на этом обжегся. Потому что принудительная мобилизация ставит в строй немотивированных и профнепригодных бойцов, ведь в основном под принудительную мобилизацию попадают те, кто не убежал от бусика. А это значит, что будут не совсем боеготовые военнослужащие.
В 2022 году в ряды "частично мобилизованных" попал довольно проблемный контингент, который в строй так и не поставили, а просто "пережгли". Россия удержала некоторые направления за счет большого количества погибших, но эти погибшие были чьими-то детьми или мужьями. В результате Путин получил большую волну негодования родственников принудительно мобилизованных, которых погнали захватывать чужие территории – именно так это выглядело в 2022 году для россиян.
Тогда, в 2022 году, запустив маховик принудительной мобилизации, в России пережгли около 300-350 тысяч российских "федерастов", а это, как минимум, около миллиона недовольных родственников. Путину после этого точно было некомфортно, потому принудительная мобилизация – это последний механизм, к которому он прибегнет.
Да, сейчас у Путина есть некоторые проблемы, но есть и некоторый поток финансово мотивированных россиян, которые становятся в строй. Ежесуточно ставится в строй 700-800, до тысячи, россиян. В принципе, это логично, ведь в России 1120 городов – привлеките в каждом городе разными подачками по одному человеку, вот и получится около тысячи человек, которые за день ставятся в строй. Тысяча уходит, тысяча становится в строй, то есть сохраняется определенный баланс.
Для проведения наступательных операций должно быть превышение этого баланса. Потому Путин и просит северокорейского "пончика" поставить в строй несколько тысяч или десятков тысяч его "чахликов невмирущих". И это не бесплатно. Путин платит Северной Корее миллиарды долларов за этих военных. КНДР тут в выигрыше, поскольку получает валюту и некоторые технологии, которых ей сейчас не хватает (ядерные, ракетные, баллистические), а также обстреливает свою армию, то есть получает несколько тысяч инструкторов, которые смогут переподготовить всю армию за несколько лет.
Так что Ким Чен Ын от передачи своих войск Путину выигрывает, и этого нельзя снимать со счетов. Но количество войск для перелома в войне абсолютно недостаточное.
Как Путин может использовать северокорейские войска? Он может заменить десятки тысяч россиян, которые сейчас находятся на Курском направлении и прикрывают Сумское. Такая ротация возможна. Грубо говоря, 20 тысяч россиян уйдут с Курского направления на восточный фронт, а на их место зайдут 20 тысяч северных корейцев. Такая ротация может быть.
Для нас, в принципе, все это неопасно. Но нужно понимать, что россияне готовятся ко второй волне наступления, а это значит, что больше сотни тысяч россиян где-то появится – в основном там, где у нас будет провисать фронт. Думаю, что в основном это будет восточное направление, там они будут топтаться.

Мобилизационный ресурс, по большому счету, должны контролировать все страны и в любое время.
У Путина, естественно, впереди проблемное время. Он видит отрицательную динамику на линии фронта. Поскольку поток рекрутов уменьшается, тут же запускается механизм подготовки к принудительной мобилизации. Но это не значит, что в России уже есть готовность к этому или уже поставлена такая задача. Так что это естественный процесс.

Россиян ничто не выведет на улицы. И бунтов не будет в российской армии, она просто не способна на них. Выплеск Пригожина был в большей мере связан с экономическими вопросами, а точнее с его взаимоотношениями с министерством обороны РФ и финансовыми потоками. Это не был выпад против системы как таковой или против коррупции в российском минобороны. Просто сначала Пригожин был встроен в эту систему, а потом его оттуда, скажем мягко, "попросили". Основная проблема в том, что это не был внутренний общероссийский протест.
В России не может быть общего протеста.
Во-первых, РФ соткана из десятков народностей и народов. И если где-то гибнут русские, но при этом якуты, башкиры или татары не имеют отношения к войне, им все равно, пускай себе гибнут. Ведь если на линии боевого соприкосновения пережгут всех русских, татары, якуты и прочие только руки будут потирать.
Во-вторых, российский народ поддерживает политику Путина, направленную на расширение империи, россияне отнюдь не против этого. Каждый не против по своим причинам. Порой все решает меркантильный вопрос – получение субсидий от центра, ведь большинство республик субсидируются Москвой. Там, пожалуй, только Татарстан работает как донор российского бюджета и вся российская нефтянка. Кстати, Татарстан в основном за счет нефтянки и субсидирует бюджет, потому что тот же нефтепровод "Дружба" начинается в Татарстане. К слову, и руководитель российского центробанка Набиуллина – татарка.
В-третьих, внутренний протест против войны на данный момент в России полностью исключен еще и потому, что эта война может привести к созданию независимых республик, как это было при распаде Советского Союза после войны в Афганистане. После войны в Афганистане и после провала практически по всем фронтам СССР распался и дал возможность республикам стать независимыми государствами. Точно такой же процесс ждет Россию, его нужно только подтолкнуть. И большинство федеративного народа за то, чтобы война в Украине привела к развалу российской империи. Естественно, ведь гибнут русские, российская империя разваливается – и Татарстан получает независимость. Это меркантильный интерес в чистом виде.
Единственный механизм, позволяющий развалить Россию – не дать возможности Москве получать нефтедоллары, чтобы через них содержать республики. Как только прекратится поток инвестиций из Москвы в республики, республики сразу уйдут в свободное плавание. Для них тогда не будет смысла ориентироваться на Москву.

Может, конечно. В таком смысле российский бунт очень быстротечен, и прилететь табакерка может в любой висок Путину.
Вопрос в силах, которые могут это организовать.
Силовики? В основном все силовики за продолжение войны: они прекрасно понимают, что остановка войны рано или поздно всех российских силовиков приведет в Гаагу на пожизненное, так как они полностью в крови. Соответственно, табакерка в голову Путина от силовиков может прилететь только тогда, когда он начнет тормозить процессы, связанные с войной. Вот почему "ястребами" с тремя перьями в заднице считают именно силовиков. Патрушев, Нарышкин, Герасимов и пр. корчат из себя "ястребов", но они это делают вынужденно.
Экономический блок? Да, есть экономический блок, которому война – уже не мать родная. Ведь его представители попадают под постоянные и вечно усиливающиеся санкции. Впереди – мрак, и они это прекрасно понимают. И это как раз та движущая сила, которая будет пытаться остановить боевые действия и помешать развитию негативных для России сценариев, в том числе сценарий развала РФ. Они изо всех сил будут стараться собрать "скрепы", чтобы их империя, в том числе экономическая, не развалилась. Такое противостояние, конечно, может привести к табакерке в голову Путина. Вопрос – кем, когда, по каким причинам и для выполнения каких задач. Все будет зависеть от действий самого Путина.

649-я попытка вызвать на суд российских чертей, которые туда точно не прибудут добровольно.
Тем более, уже есть структура, которая запустила этот процесс – Международный уголовный суд. Зачем нужно было создавать еще и трибунал, чтобы что? Все это, скорее, какая-то пиар-акция.
В юридических аспектах я не разбираюсь, поскольку я все-таки военный аналитик. Если рассматривать военный аспект, то существует Международный уголовный суд, и он уже выдал ордер на арест Путина, то есть процесс относительно России уже идет. Однако само судебное разбирательство возможно только после развала российской империи, ареста виновников и препровождения их на следственные действия. Подчеркиваю, это целый процесс, и он запущен еще в 2014 году.
Так что процесс уже запущен, но что толку, дело-то лежит 12-й год и не движется. А все потому, что подозреваемых нельзя достать.
Зачем запускать параллельный процесс – не ясно. Лучше было сосредоточиться на первом и основном. Ведь МУС и расположен в Гааге, и уже имеет определенные наработки по Югославии, Африке и т.д., и этому суду доверяют страны, подписавшие Римский статут.
Сложно понять, зачем было запускать параллельную историю, которая не сработает ни на что, кроме как на пиар.

Это реалистично, но только по некоторым секторам. Допустим, из Крыма российские войска могут уползать и при сильной России, устойчивой и непоколебимой. Почему? Потому что дальними средствами поражения можно закошмарить этот, по сути, оперативный географический котел до такой степени, что российские войска там просто не смогут находиться. Ведь любое движение российских военных по Крыму тут же будет караться "молнией с неба" в виде беспилотника, ракеты или средства поражения другого уровня. И вот тогда россияне будут вынуждены отходить. Но – они не уйдут на границу 1991 года, а просто покинут территорию Крыма.
Возможно просаживание российского фронта и едва ли не бегство россиян с сухопутного коридора. У нас появится возможность добиться этого в следующем году, когда будет вторая бригада F-16. Как минимум, нужно две бригады, чтобы работать на глубину 80 км. Почему россияне и пытаются расширить сухопутный коридор – чтобы не дать возможность нашей авиации заняться сухопутным коридором.
А вот на Донбассе российские войска можно будет давить только механизмами отсечения Донбасса от России по рекам: по Северскому Донцу и Дону на Ростов и Таганрог. Только такая операция позволит нам выдавливать россиян с Донбасса. Потому что в лоб это будет делать слишком сложно из-за донецких гор и высот. Высота вроде 300-350 метров, но все равно очень сложно в таких условиях создать оборонительный рубеж. В горы лезть очень тяжело, с военной точки зрения. Обойти Донбасс можно по северо-востоку и востоку, как раз по Северскому Донцу и Дону. Но такая операция возможна только при слабой России.

То есть, нам, чтобы начать освобождать Донбасс, сначала нужно, чтобы россияне побежали. Соответственно, выйти на государственную границу можно будет только тогда, когда российская экономика ляжет, и колосс на глиняных ногах начнет разваливаться. А для этого нужно уничтожить российскую нефтянку. Вот план step by step.

У России три ахиллесовых пяты.
Первая – Москва: от баллистики она не закроется, потому нужно бить по ней и прикрывать Киев и другие наши города. Любая ракета в сторону Украины – десять ракет по Кремлю. Поверьте, через несколько таких ответов у россиян, как у собаки Павлова, выработается рефлекс не смотреть косо в нашу сторону.
Вторая – Крым. С военной точки зрения, Крым удержать невозможно, если не контролировать материковую территорию (почему Россия и удерживает сухопутный коридор). Мы можем давить на Крым, и это абсолютно не является проблемой для нас.
Третья – российская нефтянка.
Если Украина будет давить на эти три точки, в течение 3-4 лет мы сможем выйти на государственные границы. Но это зависит от интенсивности помощи от наших партнеров и от возможности наших войск, в частности, количества нашего личного состава на передовой.

Однозначно, Путин и его режим будут пытаться удержать разваливающуюся Россию. И механизмы у них для этого есть. А пока Россия не развалится, война в Украине не закончится полностью, с выходом на государственные границы. Да и пока мы не выйдем на государственные границы, мы сами эту войну не прекратим.
Поэтому последовательность такова. Сначала – развал России или, по крайней мере, начало ее развала, который можно запустить, нанося удары по углеводородке. Потом – смена руководства в России. Или же – развал России с исчезновением ее руководства, как исчез Горбачев после развала Советского Союза. А только потом российская армия будет бежать.
Кроме того, есть другая проблема на оккупированных территориях – помимо присутствия там России, в Крыму и на Донбассе выросло целое поколение коллаборантов. Коллаборантам деваться некуда, и они будут бороться даже при развалившейся России. Поэтому я и говорю о необходимости сначала отсечь Донбасс от России и ее остатков по Дону, а только потом зачищать его от коллаборантов и российского военного присутствия там.
Так что возможна только такая последовательность: развал России, свержение Путина и лишь потом прекращение войны и зачистка освобожденных территорий.

Любая военная кампания разделена на периоды. И эти периоды вкладываются в определенные временные рамки, причем step by step.
Сначала будет освобождение Крыма, и на это придется потратить, как минимум, год. Затем год уйдет на освобождение сухопутного коридора, то есть это будет вторая летняя военная кампания у нас. Допустим, 2026 год будет годом освобождения Крыма (или сухопутного коридора), 2027-й – годом освобождения сухопутного коридора (или Крыма). А дальше мы будем заниматься Донбассом. Но к этому времени Россия должна начать разваливаться, чтобы быть неспособной поддерживать донецкую группировку. С Донбассом придется возиться полтора-два года.
Поэтому нам понадобится три-четыре года от момента начала нашей освободительной операции. Если бы 1 июля 2025 года началась освободительная операция (а, кстати, она началась – ударами по Крыму и постоянным уничтожением ПВО противника на полуострове), отсчитайте три-четыре года. Не раньше. Так что в этом случае война действительно может закончиться примерно в 2028-2029 годах.

Все не так линейно. Не Путин очаровал Трампа, а Нетаньяху очаровал Трампа и потянул его решать вопросы на Ближнем Востоке. Для решения вопроса Израиля нужно было нейтрализовать Иран и помощь Ирану Россией, тем более, они заключили договор о взаимопомощи, в том числе военной.
Как нейтрализовать российскую помощь? Предложить что-то Путину. Вот Путин и разменял Иран на Украину, и Трамп на это пошел, потому и решил вопрос Израиля.
Так что дело не в очаровашке Путине, а в чисто прагматичном размене. Трамп просто за счет Украины решил вопрос Израиля. Трамп и Путин заключили сделку: Путин пообещал не помогать Ирану, а Трамп пообещал не помогать Украине. И эта сделка сейчас соблюдена, по крайней мере, Путиным. И Путин сейчас может требовать от Трампа соблюдать его часть сделки – не помогать Украине. Что Трамп и делает. Так что дело не в личной привязанности, а в прагматизме.
Этот прагматизм будет Трампу мешать. Он понимает, что условия сделки придется соблюдать, так как Россия – все-таки непростая страна, пока не развалится, и может запустить много каверзных процессов для Америки. Трамп не будет помогать Украине, а давить на Путина он сможет только с помощью тех же санкций, если они будут использоваться в ручном управлении именно им. Законопроект о санкциях Грэм зачистил и фактически дал возможность Трампу пользоваться им так, как он хочет.
Получит ли Трамп такой механизм давления на Путина – это вопрос голосования в Конгрессе. Однако сама риторика и такая возможность – это уже определенное давление на Путина для решения Трампом своих задач. И вряд ли это задача Украины. Это один из способов давить на Путина с помощью Украины и санкций, но для решения ближневосточного вопроса. Потому что новые атаки на Иран однозначно еще будут планироваться, и воевать там будут долго.
Трамп от Грэма получит "дубинку", чтобы заставить Путина воздержаться от помощи Ирану. С помощью и за счет Украины. Мы от этого не получим ничего. Поскольку любая заваруха на Ближнем Востоке сразу влечет за собой повышение цен на нефть, россияне в результате гребут деньги лопатой, а мы при этом больше платим за топливо. Так что многого ждать от этого закона нам точно не нужно.

Это будет зависеть от плана развития освобожденных территорий. Поясню. Допустим, шахты Донбасса на данный момент затоплены. Целесообразно ли их запускать вновь – большой вопрос. Это зависит от того, запустится ли Донецкий край как горно-металлургический или останется сельскохозяйственным. В зависимости от этого будет принято решение правительством о восстановлении разрушенных городов.
Города однозначно будут восстанавливаться, но – в каком ключе, до какого уровня и под какие задачи. Будет ли там металлургический комбинат или не будет, будет ли там коксохим или не будет, будет ли там работать шахта им. Засядько или не будет и т.д. Именно на такие вопросы завязано то, в каком объеме будут восстанавливаться города.
Хотя у Донбасса очень большая перспектива, особенно сейчас, когда есть потребность в редкоземельных металлах и некоторых видах топлива, в частности, сланцевого газа, которого много на Славянском направлении. Потенциал Донбасса очень большой. В зависимости от экономики будут приниматься решения. Но города однозначно будут восстанавливаться, хотя бы в каком-то объеме.

Израильско-иранская война показала преимущества и недостатки всех новых видов вооружений. Смотрите, израильтяне и американцы сбили практически все крылатые ракеты и беспилотники, потому что аэроцель очень легко сбивать. Все системы зенитно-ракетных комплексов, вся авиация именно по такого рода целям, и нет смысла в них вкладываться. Грубо говоря, дальние беспилотники вроде "Бобр" и "Лютый" – это хорошие цели для плотной ПВО, их собьют в три секунды. А россияне увеличивают плотность своей ПВО.
Единственный способ пробить оборону противника, как показала израильско-иранская война – это баллистика. Иранская баллистика дальностью 1,5-2 тысячи км нанесла серьезный ущерб Израилю и, можно сказать, остановила дальнейшее развитие боевых действий. Еще и американцам досталось, пусть они сбили все Zolfaghar и Fateh, запущенные по Катару, так как в Дохе стоял Patriot. Да и иранцы предупредили, что будут стрелять.
Тем не менее, именно баллистика показала перспективность дальнейшего финансирования постановки задачи по производству таких средств поражения.
Потому нам сейчас важно сосредоточиться на баллистике. Также хорошо себя показывают FPV-дроны, причем разного уровня, под разным управлением и разнозадачные, для создания килл-зоны вдоль линии боевого соприкосновения. К этому вопросу нужно подойти очень скрупулезно и сосредоточиться на двух этих темах. Остальные темы развивать в зависимости от возможностей – наших и наших партнеров.
Война Ирана и Израиля показала, что нужно развивать FPV-дроны, которые показали свою эффективность в ближнем бою, и дальние средства поражения, а именно баллистику.
Кстати, Украина может производить баллистические ракеты и производила их. Например, мы производили "Гром" малой дальности (300 км), а это значит, что сможем произвести не только ракеты дальностью 500-600 км, но и межконтинентальные баллистические ракеты – сейчас они нам не нужны, но это значит, что ракеты дальностью 2-2,5 тысячи км, чтобы достать до Урала, мы производить можем.

Для военных такая постановка вопроса, как минимум, неактуальна, потому что они воюют с военными. А то, что делает Россия, – это терроризм. Россия бьет по мирному населению Украины, потому что и российская империя, и российская армия – это террористы. Военные, у которых обострено чувство чести, никогда не рассматривают возможность оказания давления на гражданское общество. Такой подход претит военной чести.
Наша задача – бить по военным объектам РФ, а не давить на российское общество, чтобы оно стало действовать определенным образом. Да это и нерационально – россияне просто отойдут за Урал, и их невозможно будет достать. Это не то действие, которое нам нужно, тем более, оно претит военнослужащему ВСУ.
А вот бить по военным объектам в Москве – это другое дело. А Москва напичкана военными объектами. А если говорить о центрах принятия решений, то таковыми являются даже рублевские бани – нужно только предупредить эскортниц, чтобы они покинули зону поражения, и можно "проверять температуру" в этих банях.
Если серьезно, то Москва и вправду напичкана военными объектами. 30% российской высокотехнологичной военной отрасли расположено в Москве и Подмосковье. Вопрос не в том, нужно ли по ним бить (конечно, надо!), вопрос – чем. Дело в том, что беспилотники и крылатые ракеты, которые у нас есть и даже, может быть, дошли бы до Москвы, туда не доходят по той же причине, почему иранские крылатые ракеты и беспилотники не дошли до Израиля: их просто сбивают. Какой смысл отправлять в плотную систему ПВО все это? Ведь плотная многоэшелонированная система ПВО значит практически стопроцентное уничтожение аэроцелей.
По Москве нужно бить баллистикой. Потому что у России, как мы уже говорили, три ахиллесовы пяты, одна из которых – Москва, и только баллистика сможет пробить ПВО. Другая – уничтожение углеводородки, ведь плотность фронтальной ПВО пока недостаточная, и беспилотника 50 кг взрывчатки может вывести из строя нефтеперерабатывающий завод или кислородный цех металлургического комбината. Третья – Крым, по которому тоже могут работать беспилотники, причем при любой системе ПВО, и заходят они со стороны моря. Россиянам приходится использовать противоракеты либо поднимать авиацию, а авиацию сейчас сбивают наши комплексы "Магура". Так что давить на Крым и военные объекты там тоже вполне возможно.
Так что мы можем давить на Россию и ее слабые места, уничтожая военным путем ее нефтегазовую отрасль. И тогда этот колосс на глиняно-нефтяных ногах, в конце концов, свалится, и мы о нем забудем, как уже забыли о Советском Союзе.