Віталій Дейнега

По поводу еды, то волонтеры закидали военных таким ее количеством, что те отказываются принимать. А излишками делятся с местным населением, таким образом, проводя самую эффективную из всех агитаций. По поводу продаж оборудования «сепарам», я в это верю слабо. Но то, что волонтерское оборудование воруется и продается, тем же охотникам, – это факт. Мы наносим гравировки на все дорогостоящее оборудование, которое передаем. Гравируем наш логотип, номер устройства по порядку и надпись "не для продажу" на украинском и английском языках. Кроме того, все наше оборудование передается по актам приема-передачи, что значительно усложняет его списание и последующую кражу. Мы понимаем, что когда война закончится, в лучшем случае от нашего оборудования останется только половина, но это намного лучше, чем ноль.
Наверное, это все, что мы способны сделать. Если у вас есть какие-то идеи, можете написать нам. Спасибо за вопрос.

На жаль, я майже не читаю новин. Тому мені складно оцінювати діяльність органів державної влади. Якщо там відбуваються реформи, то їх результати ми побачимо не раніше травня. А до цього часу ще треба дожити.
Якщо держава хоче допомогти волонтерському руху, то вона має дати нам правила гри, які будуть зручні для спонсорів і волонтерів, але при цьому закриватимуть дорогу для шахраїв. Саме просте, що може зробити держава прямо зараз – перезапустити проект "565" під егідою Асоціації волонтерів при МО. Це допоможе протягнути великі обсяги надходжень, які швидко і ефективно перетворяться на приціли, прилади нічного бачення, ремонт техніки та медичне обладнання, яке зараз конче необхідне. Якщо для держави це занадто великий подвиг, то нехай хоча б не заважає.

Слава Богу, на крупных волонтеров, работающих в Киеве, серьезных покушений пока не было. Больше всего рискуют волонтеры, живущие в непосредственной близости от зоны АТО. Рома, в частности, живет в Харькове, где к волонтерству относятся не всегда однозначно. Поэтому для него определенный риск действительно существует. Слава Богу, пока наши "ватные братья" ограничиваются лишь гневными постами на форумах и криками, что нас за все накажет Бог. Надеюсь, так будет и дальше.

Ми забезпечені достатньо, щоб протистояти атакам. Але, на жаль, у нас не вистачить техніки, щоб переходити у наступ. Зараз склалася ситуація, коли обидві сторони не мають сил для наступу, для стратегічних проривів. Тому, я вважаю, нам треба і далі сидіти в обороні, і далі живою силою знищувати противника, а головне – його техніку. Саме перевага в техніці й буде вирішальною, якщо ми наважимося на наступ. Зараз час грає на нашому боці. Поки економіка Росії спливає кров’ю, бойовики втрачають і втрачають підтримку. Тому нам треба просто заспокоїтися, не вестися на провокації і приготуватися до затяжної оборонної кампанії. Тільки таким чином ми зможемо уникнути дійсно великих людських жертв із нашого боку. Коли тореадор хоче вбити бика, він спочатку його довго виснажує. Ми маємо зробити так, як зробила Хорватія: виснажити супротивника, набратися сил і одним рішучим ударом зламати противника. Думаю, що це займе пару років.

Государство дает намного больше, чем волонтеры. Давайте не будем себя обманывать. Государство дает солярку, ремонтирует технику и снимает с экспортных контрактов новую технику и платит зарплату солдатам. Патроны, снаряды и автоматы, слава Богу, у нас есть на складах в достаточном количестве. Волонтеры мне напоминают маленьких рыбок, которые плавают вокруг кита; каждая делает свою мелочишку, которую кит из-за своей неповоротливости не в состоянии сделать. Но иногда эта мелочишка может спасти киту жизнь.

Мириться с безразличием. Со всем остальным можно жить.

Конечно. Около 20% наших поступлений – это диаспора. У нас был случай, когда американский полицейский снайпер приехал сюда, в Украину, привез деньги и экипировку для наших ребят в аэропорту. Он сам пенсионер, но много его друзей воевали во время конфликтов, к которым была причастна Россия или Советский Союз. И он очень хочет, чтобы россияне не смогли здесь развернуть что-то подобное по полной программе. Он дал нам 1,5 тысячи долларов, зимнюю экипировку, несколько толковых советов; сам вышел на мальчика из 95-ой бригады и дал деньги не его лечение и на лечение его онкобольной мамы. Но, в целом, пожертвования от иностранцев – это, скорее, исключение, а не правило.

Очень. Спасибо большое всем, кто их покупал. Надо посмотреть отчетность, сколько собрали. От них был большой результат в том, что мы смогли отблагодарить спонсоров, которые нас поддерживали. Например, я вчера был в Бердянске, где находится наш самый крупный спонсор. Приятно прийти не с пустыми руками, а с чем-то красивым, с подписью того, кому помогли. Важно благодарить людей. Восемь двигателей для БТРов сейчас ремонтируются в Хварькове для 95 бригады, куплены три джипа для этой же бригады. То есть средства пошли тем людям, которые изображены на фото календаря – 95 аэромобильной бригаде.

Вчера (14 января – ред.) передал радар на сторожевой корабль "Донбасс" – 15 тысяч долларов с монтажом. Самое ценное – это артиллерийские тепловизионные дальномеры, один из них наделал много шороха в аэропорту. То, о чем вы читали – о потерях России под аэропортом в октябре-ноябре и в первой половине декабря, было благодаря этому устройству.

Наша основная специализация – ночная оптика. Это то, чем государство почему-то не занимается вообще. Во вторую очередь мы занимаемся и бытовыми вещами, но это второстепенно.

Существенна любая помощь, не надо стесняться, если вы не миллионер. У нас нет покровителей, поэтому большинство наших спонсоров – обычные люди. Средний взнос – от 500 до 1000 гривен. Активнее всего нас поддерживает Киев, просто потому, что здесь больше всего денег и людей, у которых есть Фейсбук. Но, как я говорил, наш самый крупный спонсор оказался из Бердянска.

Особо нет. Тем, чем мы занимаемся, МО не занималось и, по-моему, не собирается заниматься. Единственная позиция, которую МО стало закрывать – это связь. Поэтому есть вероятность, что для ребят в аэропорту мы не будем покупать радиостанции, а сможем выбить их в МО через Таню Рачкову.

Не знаю. У меня была мечта в октябре прошлого года попутешествовать, пока у меня нет семьи и детей. Я хотел сдать здесь квартиру и поездить посмотреть все страны. Но стоимость аренды моей квартиры упала в три раза, и из-за волонтерства я перестал зарабатывать как раньше. Скорее всего, мне понадобится год, чтобы восстановить финансовые силы, и я буду дальше строить свою жизнь.

1) Ідея з’явилася просто: ми тоді ще купляли бронежилети, це був самий початок. Мені хотілося написати щось на бронежилеті, щоб розчулило навіть самого кремезного десантника. Оскільки місця на бронежилеті мало, не напишеш гімни і вірші, у мене було лише два слова. Думаю, що це два самих правильних слова.
2) Я мрію об’їхати весь світ, і щоб моя дуже близька подруга одужала від онкології.
Воїни мріють побачити своїх дружин, зайнятися сексом і прийняти гарячу ванну.

Нам известно достоверно о спасении более 150 человек с нашей помощью. Это те, кто нам отзвонился. Это из серии: "Передо мной лежат три трупа. Если бы вы не прислали тепловизор, тут лежали бы мы". Самые разные истории... Самая смешная – когда в нашу рацию попала пуля, и рация спасла человеку жизнь. Самое масштабное – это то, что рассказывали бойцы из аэропорта: без тепловизоров они не смогли бы аэропорт удержать. С октября месяца каждая бригада, которая туда заходит, очень быстро нами упаковывается как минимум пятью тепловизорами, плюс что-то оставляют предшественники. Буквально пять дней назад я был под аэропортом, и буквально вчера (14 января, – ред.) туда поехала дополнительная подмога от нас.

Нормально. Когда мне дали орден, мне было приятно.

Фейсбук, телебачення і інтернет-ЗМІ. Фактично як би ми класно не робили, але от зараз я сижу і відповідаю на Ваші питання, і це принесе нам десятки тисяч гривень, бо це інтерв’ю прочитають тисячі людей. Тому я дуже вдячний ЗМІ, які в цей час кличуть у студію солдатів і волонтерів, а не «зірок» чи політиків.

На жаль, українські ЗМІ не завжди бачать суть того, що відбувається. Основна провина за це лежить на МО і Генштабі, які забороняють солдатам прямі контакти з пресою. Зараз ситуація з цим стала кращою, але, на відміну від добровольців, солдати ЗСУ не можуть спокійно ходити перед камерами і розповідати, які вони герої. Тому у суспільстві складється думка, що 70% здобутків – це здобутки добровольців. Але насправді я би оцінив їхній вклад у 10-20%. Я бачив справжніх комбатів і комбригів, якими дійсно можна пишатися і, повірте, жодного з них немає у ВР, і жоден із них не давав жодного інтерв’ю.

Якщо протягом останніх 20 років ми голосуємо за одних і тих самих політиків, то, мабуть, ми на них заслуговуємо. І не варто дивуватися тому, що вони собою являють. Ми мали достатньо часу, щоб розгледіти, хто ці люди.
Для мене теж стало приємним сюрпризом, що у нашій країні так багато справжнх чоловіків. Але мене дивує інше – якщо ми розділимо допомогу волонтерам на кількість працездатного населення країни, то ми отримаємо десь у середньому 30-40 гривень з людини. Це говорить про те, що кілька відсотків людей є справжніми патріотами, які готові позбавитися комфорту, грошей, ризикувати життям і здоров’ям, ще кілька відсотків їх активно підтримує, але життям ризикувати не готові. А 90% мовчки ходять на роботу і дивляться на цих або з байдужістю, або просто як на дурнів. Повірте, якби у нас справді була країна патріотів, ми б не просто зупинили цю війну – ми б не дали їй початися. Але 24 роки ми чекаємо на допомогу від кого завгодно, крім себе самих. І скупий платить двічі.

Якби ми могли все вирішити в бою, ми б це вже зробили. Але, на жаль, всі війни закінчуються за столом переговорів, за яким оперативна обстановка на фронті є лише одним із агрументів. Як би ми цього не хотіли, але, на жаль, ми зараз заручники політики. І все, що ми зараз з вами можемо робити – це рятувати солдат. По одному або групами. Поки цей жах не закінчиться.

Мне повезло – я сталкивался только с позитивной стороной. Я катался по освобожденному Славянску на БТР и нам клаксонили машины, махали прохожие, бабушки выносили яблоки – было чувство, что мы на параде победы. Это было через месяц после освобождения. А люди все равно нас поддерживают. А все те, кто нас ненавидит, сидят тихонько и максимум, на что их хватает, – писать о нас злобные посты на «сепарских» форумах. Поэтому я желаю им творческого вдохновения и придумать что-нибудь новенькое. А то как-то даже уже не смешно.

Представьте себе мужика, который сел с вами рядом на пляже, стал материться, плеваться вокруг семечками, грубить и дышать на вас перегаром. Где-то такое впечатление у меня оставил один из «сепаров», которого я видел во времена оккупации Славянска. Его сняли с автобуса с детьми, где он выдавал себя за родителя. Сложно это объяснить, но в одном этом человеке было собрано все то, от чего я бы хотел в этой стране избавиться: хамство, наглость, глупость и готовность к насилию, подкрепленные чувством собственной безнаказанности.
Я хотел столкнуться с той стороной, я хотел с нашими военными по ротации попасть в аэропорт, но, к сожалению, это было невозможно. Общался с людьми, которые общались с "той стороной" во время ротаций, с людьми, которые общались с российскими солдатами, когда наши попали в плен. Могу сказать, что их можно поделить на такие категории: сами «сепары», состоящие из местного криминалитета, "патриотов" соседнего государства, чеченцев, и российская армия. Российская армия у меня не вызывает какого-то негатива – она всю свою историю вынуждена отдуваться за политику своих начальников: она гибла ни за что в Афганистане, Чечне, теперь – у нас. Они выполняют приказы, как и наши солдаты. Но когда наши солдаты попадают к ним в плен, в большинстве случаев  с ними обращаются нормально, иногда бывают случаи, когда возникает дружба, редко, но бывает. К «сепарам» же лучше не попадать: они расстреливают волонтеров, бойцов добровольческих батальонов и очень жестко обращаются с пленными из армии. Это люди, которые либо имеют склонность к неоправданному насилию, или действительно искренне нас ненавидят. У наших волонтеров были случаи, когда они убегали от погони. Поэтому я сейчас всеми силами пробиваю для них наградное оружие, чтобы они были хоть сколько-то защищены. К сожалению, многие из тех, кто получили наградные пистолеты от Президента, реально в них не нуждались, а люди, которым они могут спасти жизнь, остались незамеченными.

Для того, щоб передати посилку в аеропорт, не треба потрапляти в сам аеропорт. Туди регулярно підвозять солдат і обладнання. Тому з цим проблем немає.
Найбільше потребує наша армія зараз техніки і високоточної зброї, а з того, що можуть зробити волонтери – нічної оптики, безпілотників, засобів зв’язку і снайперських гвинтівок.
Проект «Повернись живим»
Приват:
5457 0822 3299 9685 Дейнега Віталій
5211 5374 4662 3360 Стократюк Вікторія
Суми від 5000 грн можна особисто, в руки
Контакти:
Гаряча лінія: (044) 455-9986
Графік прийому дзвінків: Пн-Пт з 09:00 до 20:00; Сб з 09:00 до 16:00
Заявки на допомогу від військових:
Олена 068-796-8557
Наші офіси:
Київ, Жилянська, 12а (пн-пт 10:00-19:30, сб 11:30-16:00)
Київ, Гончара, 52
Безготівка:
Отримувач: БО «БФ «Повернись Живим»
ЄДРПОУ 39335366
Печерська ф-я ПАТ КБ «ПриватБанк»
МФО 300711
р/р грн. 26002052736154
р/р USD 26008052740081
р/р EUR 26000052743859
p/p GBR 26000052727444
Ознака неприбуткової установи - 0005
Голова Правління БО «БФ «Повернись Живим» - Тарасова Олександра Станіславівна
Призначення платежу: Благодійна допомога військовим

Меня до сих пор не уволили с основного места работы. Там моя зарплата составляет чуть более 9 тысяч гривен. Плюс есть небольшие подработки, которые не отнимают много времени. С декабря я стал получать зарплату в своем благотворительном фонде. Так что жить мне есть на что, а зарабатывать на новые квартиры буду, когда война закончится. Вопрос абсолютно нормальный, мне кажется, что это правильно – задавать такие вопросы людям, которым вы доверяете свои деньги.

Целенаправленно – нет. По возможности – да. Буквально неделю назад я был в Углегорске, мы отвозили туда новогодние подарки для детей. Углегорск – часть Енакиево и формально оккупированная территория, хотя реально контролируется нашими войсками. Люди там не видели зарплат и соцвыплат уже семь месяцев. Мне очень важно оказывать им поддержку, потому что если к нам будет негативно относиться местное население, то они будет сотрудничать с другой стороной конфликта, и мы будем дальше терять ребят.

Помогают не очень охотно, но это не самое страшное. Самое страшное то, что рядовые украинцы в очередной раз ссылаются на "олигархов", "власть", "бизнес" и хотят, чтобы те сделали все за них. Заканчивается это тем, что солдаты снова никому не нужны и гибнут из-за отсутствия далеко не самых дорогих устройств. Мне кажется, что перед тем, как спрашивать с политиков или олигархов, надо задать себе вопрос, а что сделал для них лично я, и не является ли это очередным поводом не сделать свою работу. Если эти ребята 24 года ничего для нас не делали, то, наверное, глупо надеяться, что они проснутся и начнут делать что-то сейчас. А мы с вами действительно способны очень многое изменить. Правда?

На даний момент держава трошки боїться волонтерів, тому уникає відвертого свинства. Так що вона нам сильно не заважає. Сподіваюся, ми їй теж.

Я думаю, що у нас є ще дуже-дуже великі ресурси. більшість українців ще навіть не пробували допомогатати армії через те. що вони або не мотивовані, або в тисчний раз чекають допомоги від олігархів та влади, або просто не знають, як це можна зробити. Тому якщо волнтери ведуть прозору звітність, готові підтвердити паперами те, що вони роблять і дати реальні докази того, що ваони не є шахраями, то кількість надходжень буде тільки зростати. Це лише питання волонтерського професіоналізму.

Я хочу сказати Вам три речі.
1. Той, хто не знає своєї історії, приречений її повторювати. З цим я абсолютно згоден. Ми дійсно маємо знати і розуміти історію своєї країни і всього світу. Тоді б ми жили набагато краще.
2. Я не впевнений, що в Європі нас чекає набагато краще майбутнє, ніж могло б чекати в Митному союзі. Наша тотальна історична проблема полягає в тому, що ми хочемо до когось приєднатися, замість того, щоб будувати свою країну. Але за нас цього ніхто не буде робити.
3. Ми дуже багато говоримо про минуле. А мені б дуже хотілося, щоб ми говорили про майбутнє. Яку ми хочемо мати державу? Куди ми хочемо йти? Як ми хочемо розвиватися? І саме голвоне – що кожен із нас має зробити уже сьогодні, щоб це майбутнє наблизити? Якби ми думали про майбутнє ще в 1991 році і відчували себе відповідальними за нього, цієї війни не було б. Але ми вже 24 роки не можемо вирішити, чи робити російську другою національною, йти в Європу чи Митний союз, копирсаємося у власній історії. Я думаю, що ми всі зараз гарно розуміємо, куди веде цей шлях.

А при чем тут СБУ?

З одного боку, ніхто не заважає «Автозазу» зробити «Ферарі». Але чомусь у них не виходить. Слава Богу, безпілотник – не настільки складний, і ми можемо його розробити. Але якщо мова йде про справжні військові безпілотники, які можуть наводити керовані снаряди, і які неможливо збити, то виробити їх на території України в стислий термін за умов незрозумілого фінансування буде дуже складно. Робити ж більш бюджетні моделі, які зможуть покрити 60% потреб армії в безпілотниках, можна і волонтерськими зусиллями. Я думаю, що ми до цього скоро підключимося.

Запитайте у Бірюкова.

Отличный вопрос. Волонтеры действительно являются "искусственной почкой" для нашей армии. Только проблема в том, что если отключить "искусственную почку", пациент скончается, и будут закрыты такие проекты, как украинская армия, украинский народ и, в принципе, Украина. Поэтому если ваш выбор – бездействие, то вы работаете на стороне противника.